Взрывоопасный обман ("The Times",Великобритания)
14.12.2009, 14:41 |
Photo: EPA
Разоблачение планов Ирана по испытанию ключевого компонента ядерного оружия лишний раз подтверждает лицемерие воинственного режима
Уинстон Черчилль описывал действия России словами "тайна, покрытая мраком, за семью печатями". Принцип выстраивания ядерной дипломатии Ирана проще: "ложь за ложью". Западная дипломатия оказалась податлива на эту тактику. В отчете Национальной разведки (NIE) США за 2007 г. утверждалось, что Иран "в меньшей степени нацелен на разработку ядерного оружия, чем мы полагали, начиная с 2005 г." Документы, оказавшиеся в распоряжении Times, показывают, что эта оценка была безосновательной.
Информация поступила с самого секретного ядерного проекта Ирана. Она относится к рассчитанному на четыре года плану испытаний нейтронного инициатора. Это компонент ядерного оружия, отвечающий за детонацию заряда. Реализация плана началась в тот самый год, когда прозвучали ободряющие данные NIE.
Судя по документам, используемым материалом является дейтерид урана. Его разрушительный потенциал огромен. Как в свое время заявил пионер ядерных исследований Роберт Оппенгеймер (Robert Oppenheimer), "думаю, вполне вероятно, что кубик дейтерида урана со стороной 10 см может вызвать взрыв чудовищной силы". По мнению экспертов, опрошенных Times, работы, проводимые Ираном в этой области, не имеют гражданского применения. Они имеют смысл только в случае создания ядерного оружия.
Эта находка свидетельствует как о лицемерии Ирана, так и о безалаберности Запада. За тридцать лет, прошедших после революции, режим перестал быть монолитной силой. В последнее время западные дипломаты пытаются понять, стремятся ли муллы к распространению исламистской революции по всему Ближнему Востоку, или их больше волнует сохранение статуса страны как ведущей державы региона. Однако, невзирая на внутренние противоречия, Иран стремится к обретению ядерного потенциала. В последнее десятилетие эти усилия получили дополнительный импульс. Перспектива превращения Ирана в ядерную державу крайне тревожна.
Во-первых, у Ирана, вооруженного ядерными боеголовками, не будет причин ограничивать себя в финансовой и материальной поддержке террористических движений ХАМАС в Секторе Газа и "Хезболла" в Ливане. Усиление этих элементов затруднит решение израильско-палестинского конфликта по принципу двух государств.
Во-вторых, ядерное противостояние в Персидском заливе вряд ли станет повторением стабильного сдерживания эпохи "холодной войны". Во враждебных взаимоотношениях старых сверхдержав угроза масштабного удара возмездия сдерживала Советский Союз перед военным экспансионизмом. Коммунизм был бесцеремонным, но советская геронтократия после Сталина стремилась уходить от риска. Иранское руководство не таково. Этот режим, по словам Тони Блэра, представляет собой "крупнейшую стратегическую угрозу сплоченности всего региона".
В-третьих, президент Махмуд Ахмадинежад стремится к уничтожению Израиля, являющегося суверенным членом Организации Объединенных Наций. Мысль о том, что его тошнотворную антисемитскую риторику можно как-то объяснить неточностью перевода с фарси, представляет собой один из самых нелепых аргументов в дипломатических дебатах последнего времени. Израиль был основан людьми, упорно стремившимися к выживанию в условиях преследований, погромов и геноцида. Принимать за чистую монету угрозы религиозного фундаменталиста, который стремится приблизить конец света и предвкушает второй Холокост, отрицая при этом, что первый имел место, - это не только право, но и историческая обязанность лидеров Израиля.
В-четвертых, Иран в любом случае стремится к усугублению региональных противоречий. Он не был агрессором в ирано-иракской войне 1980-1988 гг., но предпринятые им меры возмездия включали в себя минирование международных вод и нападения на кувейтские танкеры. Посредством своей марионетки, движения "Хезболла", он последовательно стремится к дестабилизации ливанской демократии и угрожает гражданам Израиля ракетными ударами.
Протесты лидеров Ирана, согласно которым ядерная программа страны предназначена исключительно для генерирования электроэнергии, с самого начала должны были вызвать подозрения. Но ложь, в атмосфере которой Иран осуществляет свои ядерные планы, требует не просто скептицизма. Ядерный авантюризм режима является провокацией и угрозой.
Иранские лидеры делают ритуальные заявления о праве их страны на ядерную энергетику и полный топливный цикл. Первый пункт никто не оспаривает. Проблема, связанная со вторым, состоит в том, что топливный цикл совместим с программой создания ядерного оружия, осуществить которую Иран, по всей видимости, намерен. Это выбор режима, а не оборонительная реакция на какую бы то ни было провокацию Запада.
Ядерная программа Ирана получила импульс десять лет назад, когда президент Клинтон стремился придать новое качество отношениям с этой страной. США и ЕС последовательно демонстрировали свою готовность к компромиссу, предполагающему, что Иран будет иметь доступ к полному топливному циклу при условии, что обогащение урана будет происходить в другой стране.
Вместо этого Иран предпочел вступить на путь обмана. Он создал секретное предприятие по обогащению урана в Натанзе и тяжеловодный реактор в Араке. Мирная ядерная программа не требовала ни того, ни другого. Другие страны, имеющие ядерные реакторы, просто покупают уран на открытом рынке, и это обходится им дешевле. Это такие страны, как Швеция, в мирных намерениях которой не может усомниться никто. Позже Иран открыл второе предприятие по обогащению урана и объявил о планах создания еще десяти.
Налицо все признаки стремления Ирана к получению ядерного оружия. Требования Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) режим выполняет выборочно. В свое время мало кто обратил на это внимание, но в крайне небезупречном докладе NIE от 2007 не упоминалось о работах по переработке и обогащению урана, осуществляемых в Иране. Следует воздать должное министру иностранных дел Дэвиду Милибэнду, который немедленно указал на это упущение. Иран продолжал программу обогащения, не имеющую гражданского применения, но позволяющую создавать расщепляющийся материал для ядерных боеголовок, невзирая на то, что МАГАТЭ и Совет Безопасности ООН призывали его остановиться.
Иранский режим действует по-своему рационально. Он лукавит, играет на противоречиях в Совете Безопасности ООН и пользуется объяснимым - после фиаско с разведданными об иракском оружии массового поражения - нежеланием Америки делать решительные заявления. Иран приостановил работы по своей программе ядерных вооружений в 2003 году после того, как его тайная деятельность была изобличена, но, как только ему показалось, что появилась подходящая возможность, он их возобновил. Таким образом, он движется к обретению ужасающего военного потенциала.
Предчувствуя окончание недолгой послевоенной монополии Америки на ядерное оружие, Черчилль заявил: "Нельзя вести себя недальновидно, некомпетентно, выжидать до тех пор, пока у нас не возникнут проблемы". Шестьдесят лет спустя именно этим занимается западная дипломатия.
Информация поступила с самого секретного ядерного проекта Ирана. Она относится к рассчитанному на четыре года плану испытаний нейтронного инициатора. Это компонент ядерного оружия, отвечающий за детонацию заряда. Реализация плана началась в тот самый год, когда прозвучали ободряющие данные NIE.
Судя по документам, используемым материалом является дейтерид урана. Его разрушительный потенциал огромен. Как в свое время заявил пионер ядерных исследований Роберт Оппенгеймер (Robert Oppenheimer), "думаю, вполне вероятно, что кубик дейтерида урана со стороной 10 см может вызвать взрыв чудовищной силы". По мнению экспертов, опрошенных Times, работы, проводимые Ираном в этой области, не имеют гражданского применения. Они имеют смысл только в случае создания ядерного оружия.
Эта находка свидетельствует как о лицемерии Ирана, так и о безалаберности Запада. За тридцать лет, прошедших после революции, режим перестал быть монолитной силой. В последнее время западные дипломаты пытаются понять, стремятся ли муллы к распространению исламистской революции по всему Ближнему Востоку, или их больше волнует сохранение статуса страны как ведущей державы региона. Однако, невзирая на внутренние противоречия, Иран стремится к обретению ядерного потенциала. В последнее десятилетие эти усилия получили дополнительный импульс. Перспектива превращения Ирана в ядерную державу крайне тревожна.
Во-первых, у Ирана, вооруженного ядерными боеголовками, не будет причин ограничивать себя в финансовой и материальной поддержке террористических движений ХАМАС в Секторе Газа и "Хезболла" в Ливане. Усиление этих элементов затруднит решение израильско-палестинского конфликта по принципу двух государств.
Во-вторых, ядерное противостояние в Персидском заливе вряд ли станет повторением стабильного сдерживания эпохи "холодной войны". Во враждебных взаимоотношениях старых сверхдержав угроза масштабного удара возмездия сдерживала Советский Союз перед военным экспансионизмом. Коммунизм был бесцеремонным, но советская геронтократия после Сталина стремилась уходить от риска. Иранское руководство не таково. Этот режим, по словам Тони Блэра, представляет собой "крупнейшую стратегическую угрозу сплоченности всего региона".
В-третьих, президент Махмуд Ахмадинежад стремится к уничтожению Израиля, являющегося суверенным членом Организации Объединенных Наций. Мысль о том, что его тошнотворную антисемитскую риторику можно как-то объяснить неточностью перевода с фарси, представляет собой один из самых нелепых аргументов в дипломатических дебатах последнего времени. Израиль был основан людьми, упорно стремившимися к выживанию в условиях преследований, погромов и геноцида. Принимать за чистую монету угрозы религиозного фундаменталиста, который стремится приблизить конец света и предвкушает второй Холокост, отрицая при этом, что первый имел место, - это не только право, но и историческая обязанность лидеров Израиля.
В-четвертых, Иран в любом случае стремится к усугублению региональных противоречий. Он не был агрессором в ирано-иракской войне 1980-1988 гг., но предпринятые им меры возмездия включали в себя минирование международных вод и нападения на кувейтские танкеры. Посредством своей марионетки, движения "Хезболла", он последовательно стремится к дестабилизации ливанской демократии и угрожает гражданам Израиля ракетными ударами.
Протесты лидеров Ирана, согласно которым ядерная программа страны предназначена исключительно для генерирования электроэнергии, с самого начала должны были вызвать подозрения. Но ложь, в атмосфере которой Иран осуществляет свои ядерные планы, требует не просто скептицизма. Ядерный авантюризм режима является провокацией и угрозой.
Иранские лидеры делают ритуальные заявления о праве их страны на ядерную энергетику и полный топливный цикл. Первый пункт никто не оспаривает. Проблема, связанная со вторым, состоит в том, что топливный цикл совместим с программой создания ядерного оружия, осуществить которую Иран, по всей видимости, намерен. Это выбор режима, а не оборонительная реакция на какую бы то ни было провокацию Запада.
Ядерная программа Ирана получила импульс десять лет назад, когда президент Клинтон стремился придать новое качество отношениям с этой страной. США и ЕС последовательно демонстрировали свою готовность к компромиссу, предполагающему, что Иран будет иметь доступ к полному топливному циклу при условии, что обогащение урана будет происходить в другой стране.
Вместо этого Иран предпочел вступить на путь обмана. Он создал секретное предприятие по обогащению урана в Натанзе и тяжеловодный реактор в Араке. Мирная ядерная программа не требовала ни того, ни другого. Другие страны, имеющие ядерные реакторы, просто покупают уран на открытом рынке, и это обходится им дешевле. Это такие страны, как Швеция, в мирных намерениях которой не может усомниться никто. Позже Иран открыл второе предприятие по обогащению урана и объявил о планах создания еще десяти.
Налицо все признаки стремления Ирана к получению ядерного оружия. Требования Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) режим выполняет выборочно. В свое время мало кто обратил на это внимание, но в крайне небезупречном докладе NIE от 2007 не упоминалось о работах по переработке и обогащению урана, осуществляемых в Иране. Следует воздать должное министру иностранных дел Дэвиду Милибэнду, который немедленно указал на это упущение. Иран продолжал программу обогащения, не имеющую гражданского применения, но позволяющую создавать расщепляющийся материал для ядерных боеголовок, невзирая на то, что МАГАТЭ и Совет Безопасности ООН призывали его остановиться.
Иранский режим действует по-своему рационально. Он лукавит, играет на противоречиях в Совете Безопасности ООН и пользуется объяснимым - после фиаско с разведданными об иракском оружии массового поражения - нежеланием Америки делать решительные заявления. Иран приостановил работы по своей программе ядерных вооружений в 2003 году после того, как его тайная деятельность была изобличена, но, как только ему показалось, что появилась подходящая возможность, он их возобновил. Таким образом, он движется к обретению ужасающего военного потенциала.
Предчувствуя окончание недолгой послевоенной монополии Америки на ядерное оружие, Черчилль заявил: "Нельзя вести себя недальновидно, некомпетентно, выжидать до тех пор, пока у нас не возникнут проблемы". Шестьдесят лет спустя именно этим занимается западная дипломатия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий